Неточные совпадения
Редозубов
махнул рукою, крепко потер
ладонью колено и пробормотал...
— Уйди, — повторила Марина и повернулась боком к нему,
махая руками. Уйти не хватало силы, и нельзя было оторвать глаз от круглого плеча, напряженно высокой груди, от спины, окутанной массой каштановых волос, и от плоской серенькой фигурки человека с глазами из стекла. Он видел, что янтарные глаза Марины тоже смотрят на эту фигурку, — руки ее поднялись к лицу; закрыв лицо
ладонями, она странно качнула головою, бросилась на тахту и крикнула пьяным голосом, топая голыми ногами...
В одну минуту, как будто по волшебству, все исчезло. Он не успел уловить, как и куда пропали девушка и девчонка: воробьи, мимо его носа, проворно и дружно
махнули на кровлю. Голуби, похлопывая крыльями, точно
ладонями, врассыпную кружились над его головой, как слепые.
Уже в начале рассказа бабушки я заметил, что Хорошее Дело чем-то обеспокоен: он странно, судорожно двигал руками, снимал и надевал очки,
помахивал ими в меру певучих слов, кивал головою, касался глаз, крепко нажимая их пальцами, и всё вытирал быстрым движением
ладони лоб и щеки, как сильно вспотевший. Когда кто-либо из слушателей двигался, кашлял, шаркал ногами, нахлебник строго шипел...
Несмотря на то, что проявления его любви были весьма странны и несообразны (например, встречая
Машу, он всегда старался причинить ей боль, или щипал ее, или бил
ладонью, или сжимал ее с такой силой, что она едва могла переводить дыхание), но самая любовь его была искренна, что доказывается уже тем, что с той поры, как Николай решительно отказал ему в руке своей племянницы, Василий запил с горя, стал шляться по кабакам, буянить — одним словом, вести себя так дурно, что не раз подвергался постыдному наказанию на съезжей.
Оставшись один, Весовщиков оглянулся, вытянул ногу, одетую в тяжелый сапог, посмотрел на нее, наклонился, пощупал руками толстую икру. Поднял руку к лицу, внимательно оглядел
ладонь, потом повернул тылом. Рука была толстая, с короткими пальцами, покрыта желтой шерстью. Он
помахал ею в воздухе, встал.
Осматриваюсь и понимаю, что стою, прислонясь спиною к какому-то дому, а в нем окна открыты и в середине светло, и оттуда те разные голоса, и шум, и гитара ноет, а передо мною опять мой баринок, и все мне спереди по лицу
ладонями машет, а потом по груди руками ведет, против сердца останавливается, напирает, и за персты рук схватит, встряхнет полегонечку, и опять
машет, и так трудится, что даже, вижу, он сделался весь в поту.
— Тс! тс! тс! — останавливала сына, плача, просвирня и начала громко хлопать у него под носом в
ладони, чтобы не слыхать его отречений. Но Варнава кричал гораздо громче, чем хлопала его мать. Тогда она бросилась к образу и,
махая пред иконой растопыренными пальцами своих слабых рук, в исступлении закричала...
Потом сделала страдальческую физиономию, затряслась, потом пальцами правой руки по
ладони левой изобразила, что кто-то бежит,
махнула рукой к двери, топнула ногой и плюнула вслед.
Последнее соображение мгновенно возвратило ему бодрость; он снял сапоги, поставил ногу в
ладонь Захара,
махнул на кровлю и через минуту исчез в отверстии, которое оставалось между кровлями каморы и навеса.
Фигура ничего не ответила, но тронулась тихо вдоль стены к двери, как китайская тень. Это была
Маша. Истомин взял ее за руку и крепко поцеловал в
ладонь.
Поставила барыня девочку на пол; подняла ей подольчик рубашечки, да и ну ее валять
ладонью, — словно как и не свое дитя родное. Бедная
Маша только вертится да кричит: «Ай-ай! ай, больно! ой, мама! не буду, не буду».
— Ну вот, я знала, — Ненила Макарьевна положила
ладонь ко лбу
Маши, — однако жару в тебе нет.
Однажды приехал в Тулу император Александр III. В торжественной его встрече участвовали и все учебные заведения. Учащиеся были выстроены шпалерами по улицам, по которым проезжал царь. Инна и Маня воротились с этой встречи потные, усталые, охрипшие. Восторженно рассказывали, как
махали царю платками, как бросали ему цветы, как до хрипоты кричали «ура!», с гордостью показывали опухшие от рукоплесканий
ладони.
И я сжимаю кактус и потом, на глазах благоговейно потрясенных сестер, вытаскиваю из
ладони колючки и сосу кровь. Конечно, об этом при первой встрече передавалось
Маше.
Екатерина Ивановна хочет что-то сказать, но вместо того встает, делает два быстрых шага и прижимает
ладони рук к глазам. Алексей вопросительно взглядывает на Коромыслова, и тот делает жест, как будто зарисовывает карандашом фигуру. Алексей морщится и
машет рукой.